Любовь к Богу

[HellenA]

Поговорите со мной о религиозной истине, и я с удовольствием послушаю, Говорите о религиозном долге, я покорно выслушаю. Но не пробуйте говорить со мной о том, что религия утешает, иначе я подумаю, что вы меня просто не понимаете. Конечно, если вы буквально верите во встречу с родными и близкими в загробном мире, которое люди воображают совершенно по-земному, это меняет дело. Однако этого не подтверждают никакие тексты, все почерпнуто из плохих гимнов и дешевых литографий, в Библии об этом ничего не сказано. Да и звучит совсем уж неправдоподобно. Действительность никогда не повторяется. Нельзя отнять что-то, а потом вернуть в том же виде . Спиритуалисты живо заглатывают приманку: «все там совершенно такое же, как здесь». В Раю тоже курят сигары. Вот чего бы нам хотелось. Реставрировать прошлое счастье.

Именно этого хочу и я, об этом плачу по ночам, шепча в пустоту страстные мольбы. Как цитирует бедный С., «Не оплакивайте тех, у кого не осталось надежды». Меня поражает, как мы прилагаем к себе слова, адресованные лучшим из нас. То, что говорит Св. Павел, может утешить тех, кто любит Бога больше, чем умерших, а мертвых больше, чем самого себя. Когда мать оплакивает свое дитя, она скорбит не по ребенку, которого потеряла, а по тому, что потерял ее ребенок, утешение она находит в вере, что ее дитя обрело другую жизнь, оно не утратило своего предназначения навсегда. Но утешение также в ее вере, что потеряв самое дорогое существо, смысл ее существования, она не утратила самого главного, она надеется «прославлять Бога и находить в Нем вечную радость». Утешение матери в вечном божественном духе, который будет с ней всегда. Но нет утешения ее материнству. Радости материнства отняты у нее навсегда. Никогда и нигде не подержит она сына на коленях, не искупает его, не почитает ему сказку, не помечтает о его будущем, никогда не увидит своих внуков.

Клайв Льюис, Боль утраты

[HellenA]

Постоянные успехи могут погубить духовного человека, поэтому Промысл Божий вынужден посылать нам всякие испытания, неудачи, скорби, болезни и проч., чтобы человек на тысячах примеров познал свою немощь и отдался всецело в руки Божии, а не на себя надеялся.

Игумен Никон (Воробьев).

[HellenA]

Все мы, христиане, теоретически знаем, что мы гордые. Да, но как лечится гордость, почему-то забываем. А лечится она послушанием. Детей - родителям, жены - мужу, а мужа - Богу. К сожалению, некоторые христианки считают большим грехом «съесть селедку не вовремя» или «в нечистоте прикоснуться к святыням», а мужа не слушаться – это что-то из разряда «плохо подумал про президента США». Непослушание – это очень тяжелый грех.

Протоиерей Андрей Канев

[HellenA]

Есть такая болезнь современного человека: он слишком много думает о себе. Не в смысле «он высоко о себе думает», а в смысле рефлексии, жалости к себе и так далее. Это вообще большое испытание для человека. Что делать? Надо меньше думать... Когда тоска заедает, лучше думать как можно меньше «о смысле жизни и страданьях», а заняться чем-нибудь. У тебя есть свободное время — прекрасно! Сколько вокруг людей, которые нуждаются в помощи, сколько своих планов... море полезных, важных, интересных дел. И тогда для тоски просто не найдется времени, и мысли будут заняты делом.

Протоиерей Максим Первозванский

[HellenA]

"Люди глубоко опытные в нравственной жизни во все времена замечали один и тот же закон взаимодействия: кто строг к себе, тот снисходителен к ближним, а кто снисходителен к себе, тот строг к ближним".

Святитель Антоний (Смирницкий)

[HellenA]

Мы можем удержать только то, что добровольно отдаём Богу. Того, что мы пытаемся удержать для себя, мы непременно лишимся.

Клайв Стейплз Льюис "Просто христианство"

[HellenA]

"Только любовь даёт мудрость, только любовь даёт прозорливость, только любовь даёт прощение. Любящий получает способность смотреть на другого из него самого. Нас отделяет друг от друга стена себялюбия, своезаботливости, своекорыстия. Наш взор затемняет пристрастность нашего суждения и видения, мы всегда, думая и о другом, имеем в виду себя, чувствуем себя, но не его. Надо почувствовать его самого, и тогда откроются очи наши. И опытом любви даётся этот опыт мудрости, ведения другого, близкого своего, друга своего. Когда ты испытываешь щемящую тяжесть и сухость на сердце, когда твои пристрастия застилают тебе духовные очи, старайся выйти из себя, молись, слёзно молись Господу о любви, о том, о ком болит душа твоя, кем она ранена. И Бог даст тебе в ответ на твою молитву крылья души, растает вся твоя тягость, и ты обретёшь радость и блаженство любви".

Протоиерей Сергий Булгаков

[HellenA]

Говорят, что вредно думать о своих недостатках. Оно бы и верно, если бы, не думая о них, мы не начинали немедленно думать о чужих. Как на беду, мы наслаждаемся такими мыслями, а что может быть вреднее? Трудно думать или не думать по заказу, но я бы посоветовал вообще забыть о чужих недостатках, кроме тех случаев, когда речь идет о наших учениках или детях. Как только такая мысль придет, гоните ее и думайте взамен о себе. Ведь именно тут, с Божьей помощью, вы можете что-то сделать. Из всех нелегких людей у вас дома или на службе вы можете всерьез исправить только одного. С этого и начните. К чему откладывать? Рано или поздно все равно придется, и чем позднее это будет, тем труднее.

Клайв Стейплз Льюис «Беда с этим N!»

[HellenA]

Если вы что-то совершили, значит в тот конкретный момент вашей жизни, на том конкретном этапе вашего развития, в данном поступке был смысл. И если вам кажется, что вы могли поступить по-другому, знайте – вы не могли.

[HellenA]

"Самая суть просьбы, которая отличает её от приказа, заключается в том, что ей можно внять, - но можно и не внять. Когда Всеведущий Бог слышит просьбы довольно неразумных созданий, Он, конечно, может их и не выполнить. Неизменный "успех" молитвы не свидетельствовал бы в пользу христианства. Способность некоторых людей непосредственно влиять на ход событий относится скорее к волшебству, к магии".

Клайв Стейплз Льюис "Сила молитвы"

[HellenA]

Выхода нет вообще. Застраховаться невозможно, любовь чревата горем. Полюби — и сердце твое в опасности. Если хочешь его оградить, не отдавай его ни человеку, ни зверю. Опутай его мелкими удовольствиями и прихотями; запри в ларце себялюбия. В этом надежном, темном, лишенном воздуха гробу оно не разобьется. Его уже нельзя будет ни разбить, ни тронуть, ни спасти. Альтернатива горю или хотя бы риску — гибель. Кроме рая, уберечься от опасностей любви можно только в аду.

Клайв Стейплз Льюис «Любовь»

[HellenA]

Означает ли "Возлюби врага своего", что мы не должны его наказывать? Нет: ведь и то, что я люблю самого себя, не значит, что я всячески должен спасать себя от заслуженного наказания, вплоть до смертной казни. Если вы совершили убийство, то по христианскому принципу надо сдаться в руки властям и испить чашу даже до смерти. Только такое поведение было бы правильным с христианской точки зрения. Поэтому я полагаю, что судья-христианин абсолютно прав, приговаривая преступника к смерти, прав и солдат-христианин, когда убивает врага на поле сражения. Я всегда придерживался этого мнения с тех пор, как сам стал христианином, задолго до войны, и сегодня держусь его. Известное "Не убий" приводится в неточном переводе. Дело в том, что в греческом языке есть два слова, которые переводятся как глагол "убивать". Но одно из них значит действительно просто "убить", тогда как другое - "совершить убийство". И во всех трех Евангелиях - от Матфея, Марка и Луки, - где цитируется эта заповедь Христа, употребляется именно то слово, которое означает "не совершай убийства". Мне сказали, что такое же различие существует и в древнееврейском языке. "Убивать" - далеко не всегда означает "совершать убийство", так же как половой акт не всегда означает прелюбодеяния. Когда воины спросили у Иоанна Крестителя, как им поступать, он и намека не сделал на то, что им следует оставить армию. Ничего такого не требовал и Сам Иисус, когда, например, встретился с римским сотником. Образ рыцаря-христианина, готового во всеоружии защищать доброе дело, - один из великих образов христианства. Война - вещь отвратительная, и я уважаю искреннего пацифиста, хотя считаю, что он полностью заблуждается. Кого я не могу понять, так это полупацифистов, встречающихся в наши дни, которые пробуют внушить людям, что если уж они вынуждены сражаться, то пусть сражаются, как бы стыдясь, не скрывая, что делают это по принуждению. Подобный стыд нередко лишает прекрасных молодых военных из христиан того, что принадлежит им по праву и является естественным спутником мужества, а именно - бодрости, радости и сердечности.

Я часто думаю про себя, что бы случилось, если бы, когда я служил в армии во время первой мировой войны, я и какой-нибудь молодой немец одновременно убили друг друга и сразу же встретились после смерти. И, знаете, я не могу себе представить, чтобы кто-то из нас двоих почувствовал обиду, негодование или хотя бы смущение. Думаю, мы просто рассмеялись бы над тем, что произошло.

Я могу себе представить, что кто-нибудь скажет: "Если человеку дозволено осуждать поступки врага и наказывать и даже убивать его, то в чем же разница между христианской моралью и обычной человеческой точкой зрения?" Разница есть, и колоссальная. Помните: мы, христиане, верим, что человек живет вечно. Поэтому значение имеют только те маленькие отметины на нашем внутреннем "я", которые в конечном счете обращают душу человеческую либо в небесное, либо в адское существо. Мы можем убивать, если это необходимо, но не должны ненавидеть и упиваться ненавистью. Мы можем наказывать, если надо, но не должны испытывать при этом удовольствия. Иными словами, мы должны убить глубоко гнездящуюся в нас враждебность, стремление отомстить за обиды. Я не хочу сказать, что любой человек может прямо сейчас покончить с этими чувствами. Так не бывает.

Я имею в виду следующее: всякий раз, когда это чувство шевелится в глубине нашей души, заявляя о себе, день за днем, год за годом, на протяжении всей нашей жизни, мы должны давать ему отпор. Это тяжелая работа, но не безнадежная. Даже когда мы убиваем или наказываем, мы должны так относиться к врагу, как относились бы к себе, то есть желать, чтобы он не был таким скверным, надеяться, что он сумеет исправиться. Короче, мы должны желать ему добра. Вот что имеет в виду Библия, когда говорит, чтобы мы возлюбили своих врагов: мы должны желать им добра, не питая к ним особой нежности и не говоря, что они - славные ребята, если они не таковы.

Да, это значит любить и таких людей, в которыхнет ничего вызывающего любовь. Но, с другой стороны, есть ли в каждом из нас что-нибудь так уж достойное любви и обожания? Нет, мы любим себя только потому, что это мы сами. Бог же предназначил нам любить внутреннее "я" каждого человека точно так же и по той же причине, по которой мы любим свое "я". В нашем собственном случае Он дал нам готовый образец (которому мы должны следовать), чтобы показать, как эта любовь работает. И, воспользовавшись собственным примером, мы должны перенести правило любви на внутреннее "я" других людей. Возможно, нам легче будет его усвоить, если мы вспомним, что именно так любит нас Бог: не за приятные, привлекательные качества, которыми, по нашему мнению, мы обладаем, но просто потому, что мы - люди. Помимо этого нас, право же, не за что любить. Ибо мы способны так упиваться ненавистью, что отказаться от нее нам не легче, чем бросить пить или курить.

ПРОСТО ХРИСТИАНСТВО
Клайв Стейплз Льюис

[HellenA]

"Простить не значит забыть; простить это значит с состраданием, с болью в душе сказать: когда придет Страшный суд, я встану и скажу: не осуди его, Господи; лучшего он сделать не мог, но меня он научил евангельскому слову, молитве, может быть, жизни, а, главным образом, он меня научил состраданию, научил жалеть его в его греховности, жалеть каждого человека, который рядом со мной стоит, и, несмотря на его грехи, а именно потому что он грешен и потому что ему нужно, чтобы каждый из нас друг друга тяготы носил, потому что в этом мы исполним закон Христов".

Митрополит Антоний Сурожский

[HellenA]

Радость моя! Все делай потихоньку, полегоньку и не вдруг: добродетель не груша, ее вдруг не съесть.

Преподобный Серафим Саровский

[HellenA]

Молитва ограждает и отражает страшные внушения темной силы. И особенно сильна молитва матери, молитва друга – она имеет великую силу.

Преподобный Серафим Вырицкий